ДЕСАНТ. Версия 0.9. /Часть VII/
ДЕСАНТ. Версия 0.9. /Часть II/
ЭПИЗОД XXVI
ОСТАТКИ 1154-го СП – ОПОРНЫЙ ПУНКТ БЛИЗ Д.ЛЮДКОВО. УТРО
Солнечное утро, наполовину выгоревшая и разрушенная деревня Людково, обгоревшие остовы тридцатьчетверок в поле, на шоссе и окраине деревни и везде куда не ложится взгляд застывшие тела мертвых в снегу.
Захваченный немецкий опорный пункт, его траншеи, ячейки с ведущими под редким минометным огнем ленивую перестрелку живыми и застывшими телами мертвых, показанная ранее площадка огневой позиции немецкого миномета, запорошенный снегом мертвец в шинели полусидя застывший в ее углу и трое живых, спокойно обедающих не обращая на мертвеца внимания.
Рядом с мертвецом прижавшись спиной к брустверу на ящике из под патронов сидит почерневший лейтенант МУХИН и равнодушно ест тушенку, зачерпывая ее ложкой из банки, на втором ящике рядом с ним стоит котелок с какой-то жижей и металлическая кружка. От котелка и банки поднимается пар.
Чуть дальше так же приспособили ящики под стол и стулья двое бойцов – в прожженном маскировочном костюме и шинели, активно не в пример лейтенанту «наворачивающих» из котелков, поставленных на колени.
Рядом с МУХИНЫМ стволом вверх стоит немецкий автомат с отстегнутым прикладом, рядом с бойцами – две винтовки.
Шум в траншее рядом с минометной площадкой и в дворике появляется качающийся на ходу ЖЕЛЕЗНЯКОВ с совершенно бешеным лицом, с немецким автоматом болтающимся на шее и пистолетом зажатым в руке:
ЖЕЛЕЗНЯКОВ
А-а-а Мухин!... Ты какого хрена тут сидишь и жрешь, я тебя спрашиваю!? Что вы тут делали, суки? Где вы были? Почему вы Людково не взяли, пока мы там в снегу дохли?
Мне показать, как воевать надо?
МУХИН
Витька, успокойся!
ЖЕЛЕЗНЯКОВ
Зачем? Успокаиваться зачем? Зачем я за этот мостик двое суток зубами держался, чтобы узнать что все было зря? Я вам покажу, как надо воевать!
Дворик постепенно заполняется людьми, двое бойцов пулеметчиков - подчиненных ЖЕЛЕЗНЯКОВА тащат на плечах третьего, с сплошь залитым кровью лицом, за их спиной появляется НЕНАШКИН со своей СВТ и высокий хмурый боец со снайперской винтовкой. С другой стороны из примыкающей траншеи появляется капитан КУЗНЕЦОВ и пожилой политрук КОРСУНСКИЙ, выглядящий весьма интеллигентно даже несмотря на трехдневную седую щетину и порыжевший от огня рукав замызганной шинели с ясно выделяющейся звездой политсостава, с интересом начавшие наблюдать за истерикой ЖЕЛЕЗНЯКОВА.
ЖЕЛЕЗНЯКОВ
Вы все тут трусы,... трусы,... трусы! За мной! В атаку!
ЖЕЛЕЗНЯКОВ лезет на бруствер, сшибая ногами мухинский котелок. Тот приходит в себя, отшвыривает банку с недоеденной тушенкой и хватает ЖЕЛЕЗНЯКОВА за пояс, стягивая его назад. ЖЕЛЕЗНЯКОВ сшибает МУХИНА с ног ударом рукояти пистолета в грудь и снова пытается вылезти на бруствер.
ЖЕЛЕЗНЯКОВ
За мной, я сказал! Я арьергард!
На одуревшего лейтенанта бросаются почти все присутствующие, сшибают с ног, выворачивают руку с пистолетом, отбирают его, срывают с шеи автомат. Лейтенант практически скрыт тремя с огромным трудом пытающимися удержать его фигурами. Кузнецов с грустной усмешкой наблюдает за представлением.
КУЗНЕЦОВ
Сорвало парня с нарезки...Истерика...
ЖЕЛЕЗНЯКОВ резко дергается, отбрасывает от себя сразу двоих пытающихся удержать его бойцов и почти выворачивается из рук третьего, когда двое отброшенных снова наседают на него, просто усевшись сверху и прижимая его руки и ноги к земле. Прижатый телами немаленьких бойцов ЖЕЛЕЗНЯКОВ еще пытается дергаться, но сил у него уже мало, все что он может это продолжать хрипеть:
ЖЕЛЕЗНЯКОВ
Я арьергард! Я арьергард!
КУЗНЕЦОВ продолжает грустно усмехаться, на попытки лейтенанта вырваться и бойцов – удержать его.
КУЗНЕЦОВ
Вот-вот, не выпускайте. Пригладьте его утюгом.
Хрипящий лейтенант постепенно успокаивается, КУЗНЕЦОВ поворачивает голову к политруку:
КУЗНЕЦОВ
Помните? «Я маршал Ней – арьергард Великой Армии!»
Политрук усмехается.
КОРСУНСКИЙ
Припоминаю. Только у маршала в арьергарде никого не осталось, а Виктор с раненым на шее еще двоих вывел.
КУЗНЕЦОВ кивает головой и подходит к уже не сопротивляющемуся, но по прежнему удерживаемому бойцами ЖЕЛЕЗНЯКОВУ.
КУЗНЕЦОВ
Приведите «маршала» ко мне, как остынет.
Присутствующие начинают расходиться, бойцы чуть подождав и убедившись что сюрпризов не будет, поднимаются с лейтенанта.
ЖЕЛЕЗНЯКОВ хрипло дыша расслабленно лежит на спине раскинув руки и смотрит в синее-синее небо. Взрывы мин вокруг становятся чаще, потом над ним начинают свистеть и рваться где-то рядом артиллерийские снаряды. Бой 1154-го полка продолжается.
ЭПИЗОД XXVII
ОСТАТКИ 1154-го СП – ОПОРНЫЙ ПУНКТ БЛИЗ Д.ЛЮДКОВО. ДЕНЬ
Злобно огрызающийся огнем, окруженный с трех сторон залегшими в снегу в сотне метров от окопов немцами опорный пункт. Взаимный огонь на истребление буквально на любое движение или выстрел, до друг друга - «рукой подать», немцы несмотря на потери пытаются продвигаться ползком.
«Ус» траншеи стороны шоссе, работающий почти без перерыва пулемет ДП успевающий как не давать поднять головы лежащим перед ним немцам, так и «сбривать» с шоссе подходящие к ним подкрепления, все увеличивая и увеличивая количество лежащих в снегу и на асфальте трупов. За пулеметом – мешковатая фигура в грязном маскировочном костюме торчащая по грудь над бруствером, траншея неглубока. Это – капитан КУЗНЕЦОВ.
У ног капитана сидят четыре человека и набивают диски из двух открытых ящиков с патронами. Расстреляв очередной магазин, капитан сбрасывает его вниз и не поворачиваясь протягивает руку назад – в руку тут же вкладывают полный.
Пулемет начинает хлестать вновь сбивая на бегу очередных немцев из группы перебегающей в кювете, подняв фонтаны снежных брызг заставляет уткнуться разбитыми пулями лицами в снег расчет немецкого ручного пулемета в снегу перед опорным пунктом и доставая в сугробе бросившего винтовку и тихо воющего в снег, обняв руками голову в каске немецкого пехотинца, обмякшего после щелчка пули по шлему.
Капитан заряжает в пулемет очередной диск, рядом с ним возникает, пробирающийся по траншее согнувшись в три погибели МУХИН:
МУХИН
Капитан! Капитан! Надо отходить! Товарищ капитан!
КУЗНЕЦОВ приседает и поворачивает к лейтенанту небритое, закопченное лицо с совершенно шалыми глазами:
КУЗНЕЦОВ
Отходить? Зачем?
МУХИН
(растерянным шепотом)
Нас же через полчаса всех перебьют...
КУЗНЕЦОВ
(с появившейся на лице такой же шалой ухмылкой)
Ну и что?
Ухмыляющийся капитан еще пару секунд оценивающе рассматривает лейтенанта, передергивает затвор пулемета, вскакивает и только успев прижать приклад пулемета к плечу, снова открывает огонь. Однако даже его работа не в силах заглушить хриплый рев
АТАКУЮЩИЕ НЕМЦЫ
(хриплый рев)
H-o-o-h!!!
с поля. Немцы поднялись в атаку.
Пулемет капитана длинными очередями с пары дисков буквально вырубает полтора - два десятка устремившихся вперед фигур в своем секторе обстрела, однако перенести огонь на фланги он уже не успевает и еще пара десятков немцев несмотря на жесточайший встречный огонь выбивший многих их товарищей, закидывает русских гранатами и с хриплым нечленораздельным ревом броском врываются в траншею, где немедленно начинается рукопашный бой.
Выскочивший на бруствер немец в масккостюме и винтовкой с примкнутым штыком, так и не успев спрыгнуть вниз получает пулю в подбородок от полулежащего под ногами русского с окровавленным лицом. Пуля с фонтаном кровавых брызг пробивает голову навылет и подбрасывает вверх каску, ноги немца подламываются и он рушится на землю как подрубленный. Передернуть затвор раненый не успевает, второй немец с ходу спрыгнувший рядом добивает его выстрелом, через долю секунды получив пулю в спину из соседней ячейки, боец в которой сразу же после выстрела, с подшагом назад сминает с разворота ударом окованного затыльника приклада лицо третьего «фрица», прыгнувшего в траншею за его спиной и не успевшего выстрелить.
Здоровенный, вооруженный автоматом тип в белом балахоне до колен и белом чехле на каске почти непрерывно стреляя с момента появления на бруствере, спрыгивает в траншею, с ходу расстреливая сразу четверых бойцов, в том числе двух раненых. Одного неловко опустившего перебитую правую руку и пытающего управится левой с немецким автоматом, второго – слабо шевелящегося на дне ячейки тяжелого.
Автомат немца замолкает, здоровяк даже не пытаясь его перезарядить сует руку в разрезной карман маскировочного костюма и выхватывает оттуда парабеллум, которым однако воспользоваться не успевает, появившийся из-за угла МУХИН срезает его короткой очередью и бежит вперед, на прекрасно слышимые крики и звуки рукопашной. Вслед за МУХИНЫМ бегут двое бойцов незадолго до того заряжавших у КУЗНЕЦОВА диски, вооруженные винтовками с примкнутыми штыками.
МУХИН забегает за изгиб и видит бойца, незадолго перед этим ловко уложившего двух немцев. Боец не менее ловко отклоняет прижатой к груди винтовкой и разворотом корпуса «длинный» выпад немца вооруженного карабином со штыком. Блок немедленно переходит в атаку когда приклад винтовки бойца продолжая движение вперед-вверх самым своим концом врезается в подбородок противника с ясно различимым хрустом и брызгами крови из разбитого рта буквально подбрасывает его тело в воздух. Научившийся летать «фриц» всем телом, плашмя, рушится на дно траншеи, к прочим устилающим ее дно трупам. Однако это последний успех ловкого рукопашника, стоящий у очередного изгиба немецкий солдат сваливает его выстрелом из карабина, боец схватившись за бок, заваливается в свою ячейку.
МУХИН шпигует немца пулями из автомата и опять устремляется вперед, чтобы у развилки ближайшего хода сообщения поймать ствол винтовки куда-то в район шеи и выстрел в упор порвавший капюшон его маскировочного костюма.
Выпучивший от удивления и испуга глаза МУХИН тем ни менее не теряется, сбивает ударом приклада своего автомата ствол немецкого карабина вперед и с разворотом корпуса впечатывает его затыльник в голову немца. К его сожалению немец оказывается низеньким и в результате приклад с звоном попадает в каску. Немца отбрасывает на стену хода сообщения, он, потеряв сознание, рушится вперед и тут его докалывают штыками бегущие за МУХИНЫМ бойцы.
МУХИН оседает, скользя спиной по скату траншеи и ощупывает обеими руками громадную дыру в капюшоне, внутри которой виден разорванный в клочья шинельный воротник, бойцы обгоняют его. Лицо МУХИНА так и не потеряло своего испуганного и растерянного выражения:
МУХИН
Твою же мать...
Красноармейцы исчезают за поворотом.
Бой на опорном пункте стихает. Ни единого выстрела. Немцы на шоссе перебежками отходят к Людково. В снегу вокруг опорного пункта то здесь, то там возникает шевеление, немцы наступавшие полем отползают назад. Все что от них остается – это стоны из снега. Стоны от брошенных в снегу тяжелораненых.
ЭПИЗОД XXVIII
ОСТАТКИ 1154-го СП – ОПОРНЫЙ ПУНКТ БЛИЗ Д.ЛЮДКОВО. ДЕНЬ.
Хмурый измученный ЖЕЛЕЗНЯКОВ с автоматом в руках идет по траншее безразлично переступая местами сплошь устилающие ее дно трупы русских и немцев, пока не выходит к пулеметной ячейке капитана КУЗНЕЦОВА. В ячейке сидят на корточках двое – КУЗНЕЦОВ и МУХИН.
МУХИН с растерянным лицом и дурными глазами, то и дело ощупывая рукой громадную дыру в обмундировании после выстрела в упор, довольно напористо убеждает КУЗНЕЦОВА идти на прорыв:
МУХИН
Капитан! Прорываться надо! Еще одна такая атака – и нам не жить! Зазря погибнем!
КУЗНЕЦОВ
(в упор рассматривая оппонента)
Лейтенант! Ты женат?
МУХИН
(осекается сбившись с мысли)
Нет,...не женат!
КУЗНЕЦОВ
Может быть девушка хорошая тебя ждет?
МУХИН
Нет,невестой я тоже не обзавелся...
КУЗНЕЦОВ выбрасывает руку вперед, берет в кулак ткань маскировочного костюма у горла МУХИНА и дергает его к себе, неожиданно нависая над рослым лейтенантом, растерянное лицо которого замирает в десяти сантиметрах от лица КУЗНЕЦОВА:
КУЗНЕЦОВ
Так какого черта, ты! Меня двое детей ждут! А ну сгинь с глаз моих и чтобы я не видел тебя до темноты!
КУЗНЕЦОВ отпускает МУХИНА, тот дергается назад и чуть не падает, КУЗНЕЦОВ продолжает «втык»:
КУЗНЕЦОВ
Бегом на левый фланг! Понадобишься – вызову!
Растерянный МУХИН пару секунд смотрит на капитана, не зная, что сказать, замечает ЖЕЛЕЗНЯКОВА и окончательно «чернеет лицом» обронив:
МУХИН
Есть!
Подхватив автомат и отправившись выполнять приказ, с трудом разминувшись с ЖЕЛЕЗНЯКОВЫМ в траншее.
С самим ЖЕЛЕЗНЯКОВЫМ КУЗНЕЦОВ не в пример более благодушен:
КУЗНЕЦОВ
Что «маршал», очухался? Немцев зубами грызть больше не собираешься?
ЖЕЛЕЗНЯКОВ смущенно улыбается, губы КУЗНЕЦОВА тоже трогает намек на улыбку.
КУЗНЕЦОВ
Делаешь карьеру, комбат! Мухин у меня из доверия вышел, теперь ты - начштаба. Первая задача твоя такая.
КУЗНЕЦОВ
Обойдешь наши окопы, оценишь обстановку, посчитаешь вооружение и людей. Здоровых, раненых, тяжелораненых – в общем всех. Мне надо знать, на кого и на что я рассчитываю. В первую очередь
(жестом указывает направление)
к Корсунскому в «траншею политруков» загляни, что-то тихо там. Как бы ни побили стариков. Действуй.
ЖЕЛЕЗНЯКОВ молча кивает капитану, разворачивается и идет выполнять приказ, по ходу движения повесив автомат на плечо.
Открывающиеся его взгляду участки опорного пункта принципиально ничем не отличаются от уже виденных.
Местами разрушенная артогнем и авиабомбами траншея, измученные лица редких встречающихся живых людей и огромное количество трупов в разных позах лежащих в стрелковых ячейках, оставшихся после недавней рукопашной на дне траншеи мешая по ней пройти и выброшенных за бруствер. По мере движения над ним все чаще начинают посвистывать пули, немцы в Людково приходят в себя.
После очередной развилки он выходит в отвод неглубокой траншеи, где встречает еще более измученного чем все встреченные политрука КОРСУНСКОГО хрипя пытающегося перетащить через завал из двух трупов (русского и немца) ящик с патронами. ЖЕЛЕЗНЯКОВ молча подхватывает ящик и перебрасывает его через мертвецов.
Усталый КОРСУНСКИЙ благодарно улыбается ему и сам неуклюже лезет через убитых, чтобы дернувшись рухнуть на ящик когда бруствер траншеи начинает рубить пулеметная очередь осыпая обоих комьями земли, льда и снега.
Подождав когда пулемет замолкнет ЖЕЛЕЗНЯКОВ ловко перескакивает через мертвецов, присев рядом с КОРСУНСКИМ который оперся спиной о стенку траншеи и хрипло дышит, взявшись двумя руками за сердце.
ЖЕЛЕЗНЯКОВ
Осторожнее, политрук. Не ранены?
КОРСУНСКИЙ
Спасибо Виктор! К счастью нет... Всего лишь гипертония, если вы знаете что это... Сердечко пошаливает, набегался за день...
ЖЕЛЕЗНЯКОВ
(который знает и весьма удивленный ответом)
А что вы вообще тут делаете, с гипертонией? Как вообще вас в армию медкомиссия пропустила?
КОРСУНСКИЙ
(устало улыбаясь собеседнику)
Действительно, огромных трудов стоило упросить. В десант тоже брать не хотели, но тут настоять было проще...
ЖЕЛЕЗНЯКОВ
(понимающе улыбаясь навстречу)
Капитан Кузнецов просил выяснить как у вас тут, потери большие?
КОРСУНСКИЙ
Потери? Невелики. Девять нас стариков осталось. Немцев до траншеи не допустили, легко отделались.
ЖЕЛЕЗНЯКОВ
(кивает и уточняет у КОРСУНСКОГО)
Стариков? И Кузнецов вас так назвал. Поэтому «траншея политруков»?
КОРСУНСКИЙ
(подарив взгляд и улыбку лейтенанту как малышу-несмышленышу.)
Верно, Виктор. Из политруков и хозяйственников нашего полка каждый ни один и не два года с друг другом знаком. Надеюсь, нас простят, если прожив друг рядом с другом долгие годы, умирать мы тоже хотим вместе.
ЖЕЛЕЗНЯКОВ
(видно, что весьма впечатленный)
Раненых нет?
КОРСУНСКИЙ
Нет, Виктор, все в порядке. Легкие ранения не в счет, а тяжелых ран нет. Даже не предполагаю смысла вам к нам идти, лучше уж действительно – в медпункте раненых навестите. Ящик мне Николай Куркин поможет донести... Только новости расскажите, что капитан дальше делать собрался?
ЖЕЛЕЗНЯКОВ
Рано говорить, еще не доложил, что в траншеях твориться. Думаю продержимся до темноты и будем прорываться.
КОРСУНСКИЙ
(улыбнувшись)
Отрадно, честно сказать рад что скоро все закончится. Удачи вам Виктор, только берегите себя!
ЖЕЛЕЗНЯКОВ
(растроганно улыбаясь)
Спасибо! Я еще приду, политрук! На обратном пути загляну!
ЖЕЛЕЗНЯКОВ встает, одним стремительным движением перепрыгивает через мертвецов и скрывается за поворотом. Усталый КОРСУНСКИЙ чуть улыбаясь провожает его взглядом, потом тоже встает, подхватывает ящик за рукоять и волоком несколько метров тащит по траншее, пока не достигает ее завала от взрыва снаряда на бруствере, снесшего полутораметровый его кусок и засыпавшего траншею более чем наполовину. Политрук мешкотно лезет через завал и тут вокруг него встают фонтанчики земли и снега пулеметной очереди. Не проронив ни звука после попадания двух пуль в район сердца, КОРСУНСКИЙ складывается пополам и заваливается на так и не отпущенный им ящик.
ЖЕЛЕЗНЯКОВ следует по траншее, перепрыгивает очередного убитого и выскакивает через земляной завал в огромную воронку более чем двухметровой глубины, на дне которой, на подложенных серых русских и зеленоватых немецких шинелях лежит и сидит восемь раненых и валяется примерно столько же трупов. Среди раненых половина – люди ЖЕЗЕЗНЯКОВА, это сидящий на ворохе шинелей ЕПИШИН, полулежащий рядом с ним НЕСТЕРОВ, чуть дальше рядом со свернувшимся лежа на боку БОЙЦОМ отличившимся ранее в рукопашной, прижались друг к другу оба ПОПОВЫХ.
Увидев лейтенанта ЕПИШИН и НЕСТЕРОВ несмотря на раны вскакивают, их лица расплываются в улыбках:
ЕПИШИН
Лейтенант! Живой!
НЕСТЕРОВ
А я уж не надеялся что свидимся!
ЖЕЛЕЗНЯКОВ осторожно обнимает товарищей:
ЖЕЛЕЗНЯКОВ
Что со мной будет! Как сами? Как тут дела, где еще раненые лежат?
Лицо ЕПИШИНА мрачнеет:
ЕПИШИН
Ничего хорошего... Раненых больше нет. Кто сам за трое суток не дошел, того немецкой авиабомбой добило. Нас только то спасло, что места в большом блиндаже и погребах рядом не хватило. И то, еле выкопали. Вот в воронку перебрались.
ЖЕЛЕЗНЯКОВ
(рассматривая убитых)
И как тут?
НЕСТЕРОВ
(кривясь в грустной ухмылке)
Тоже ничего приятного. В последней немецкой атаке миной последнего санинструктора вместе с половиной раненых убило. Теперь мы с Мишкой и другими ходячими, тут еще и вместо санитаров...
ЖЕЛЕЗНЯКОВ
(оглядываясь по сторонам)
Н-да-а...
ЭПИЗОД XXIX
ШТАБ 344-й СД – ОПОРНЫЙ ПУНКТ В Д.ПРОХОДЫ. - ДЕНЬ.
Майор СТРАХОВ с измученным донельзя лицом стоит опершись обеими руками об осыпанный стреляными гильзами бруствер в «своей» ячейке (из которой сутками ранее отстреливался от атакующих немцев) и задумчиво смотрит в поле с чернеющими там в снегу точками трупов.
Почти бесшумно, с легким шорохом, за его спиной возникает лейтенант МАРЕЕВ в своем почерневшем от грязи полушубке.
МАРЕЕВ
Вызывали, товарищ майор?
СТРАХОВ еще секунду-другую смотрит вперед, отдавшись своим мыслям, потом устало поворачивается к лейтенанту.
СТРАХОВ
Да, лейтенант, вы то мне и нужны. Вы и только вы.
(задумчиво растягивая слова)
Вам почему-то все время везет.
СТРАХОВ вытаскивает из висящей на плече командирской сумки карту, разворачивает ее прямо на бруствере и ставит МАРЕЕВУ задачу:
СТРАХОВ
Как вы знаете, Мареев, движения по шоссе до сих пор нет. Полк жив. Берите сколько считаете нужным людей и сделайте что угодно, но установите связь с полком. По данным наблюдения, битый час разглядывал лично, пространство между опорными пунктами на холмах и Алферьевской
(тыкает пальцем в направлении сказанного по местности)
немцами не занято. Смотрите
(ведет пальцем по карте)
Если пойдете так и будете осторожны на открытом пространстве, то по лощинке, у вас будут хорошие шансы пробраться к десантникам. Или, на крайний случай – хотя бы сообщить по телефону, что там твориться.
МАРЕЕВ оценивающе смотрит на карту и задумчиво кивает.
МАРЕЕВ
Мне будет нужно полчаса на подготовку, товарищ майор.
СТРАХОВ
(протягивая Марееву руку и не отпуская лейтенанта в рукопожатии, пока не высказался до конца)
Возвращайтесь живыми, лейтенант. Но знайте, что информация о полку для штаба армии - сейчас важнее жизни любого из нас, меня в том числе.
МАРЕЕВ более чем проникается вежливой речью начальника штаба.
МАРЕЕВ
Есть! Сделаю все что смогу, товарищ майор!
МАРЕЕВ четко поворачивается через левое плечо и почти бежит по траншее, начав орать сразу же, как покинул ячейку начштаба:
МАРЕЕВ
Баранкин! Поднимай взвод! Всех четверых! Взять оружие, катушки и телефонный аппарат!
СТРАХОВ отворачивается и возвращает свой взгляд к холмам, за которыми умирает 1154-й стрелковый полк.
ЭПИЗОД XXX
ГРУППА ЛЕЙТЕНАНТА ЖЕЛЕЗНЯКОВА – РАЙОН Д.АЛФЕРЬЕВСКАЯ - ВЕЧЕР.
Снежное поле, неглубокая лощина, солнце клонится к закату. То частя, то затухая, слышится пулеметная и винтовочная трескотня.
Лейтенант ЖЕЛЕЗНЯКОВ с автоматом на плече, проваливаясь глубоко в снег и тяжело дыша, совместно с не менее тяжело дышащим рослым бойцом в разорванной почти пополам на спине маскировочной куртке и болтающейся там же снайперской винтовкой, буксируют по чьему-то следу волокушу, на которой прижавшись, друг к другу забылись двое раненых – ПОЛИТРУК НЕНАШКИН и БОЕЦ отличившийся в рукопашной. По их следу, хрипя, и поддерживая друг друга, бредут НЕСТЕРОВ и ЕПИШИН с винтовками за плечами. Отстав метров на пять от раненых артиллеристов, двое бойцов тащат еще одну волокушу с лежащими там МЛАДШИМ СЕРЖАНТОМ и КРАСНОАРМЕЙЦЕМ ПОПОВЫМИ. Вслед за волокушей ПОПОВЫХ шатаясь и периодически падая в снег, бредут еще четверо ходячих раненых, двое из которых вооружены. Замыкают колонну, отстав от раненых метров на тридцать двое бойцов вооруженные винтовкой и пулеметом ДП, второй номер тащит две коробки с пулеметными дисками.
Стрельба впереди учащается, взмокший ЖЕЛЕЗНЯКОВ начинает напряженно прислушиваться к ней. Впереди, из-за изгиба углубляющейся лощинки появляется фигура с немецким автоматом, сначала предостерегающе поднявшая руку, потом жестом позвавшая себе на помощь.
ЖЕЛЕЗНЯКОВ бросает волокушу и идет вперед, его напарник перехватывает свою снайперскую винтовку и следует за ним.
За изгибом лощины, осторожно выглядывают из-за засыпанных снегом кустов еще двое бойцов из головного дозора. Поводы для беспокойства вполне присутствуют – метрах в семидесяти впереди, на склоне холмика возвышающегося над лощиной, лежит в снегу спинами к группе Железнякова около десятка немцев с ручным пулеметом. Еще один – один из двоих в немецкой группе в маскировочном костюме, наблюдает с вершины. ЖЕЛЕЗНЯКОВ оценивает обстановку, оглянувшись по сторонам. Сзади подходят ЕПИШИН и НЕСТЕРОВ, причем ЕПИШИН несет еще одну снайперскую винтовку, дальше торопятся двое буксировщиков вторых волокуш, еще дальше пулеметчики.
ЖЕЛЕЗНЯКОВ
Будем бить! Только сделать надо так, чтобы не один не ушел. Иначе – все напрасно. Погибнем.
Ковыляющие по снегу бойцы подтягиваются ближе, растягиваются и залегают в снегу за спиной у немцев. ЖЕЛЕЗНЯКОВ уточняет у СНАЙПЕРА:
ЖЕЛЕЗНЯКОВ
Самого дальнего, на вершине, первым выстрелом снять сможешь?
СНАЙПЕР молча кивает и берет гитлеровца на прицел. ЖЕЛЕЗНЯКОВ тем временем забирает у ЕПИШИНА снайперскую винтовку и отдает ему свой автомат:
ЖЕЛЕЗНЯКОВ
Дай я, Михаил. Ты раненый, мне с винтовкой ловчее будет.
ЕПИШИН принимает МП-40, отстегивает приклад и поудобнее залегает в снегу за кустом, рядом с уже пристроившимся там НЕСТЕРОВЫМ. ЖЕЛЕЗНЯКОВ шепотом распределяет цели:
ЖЕЛЕЗНЯКОВ
Снайпер – первым бьешь наблюдателя на холме, потом переходишь ниже. Я беру пулеметный расчет. Пулеметчики – начинаете с самого нижнего справа, потом переходите наверх. Нестеров, Епишин – ваши двое немцев правее пулемета. Вы двое – бьете фрицев между пулеметом и наблюдателем. Уйти не должен никто. Иначе – нам хана.
ЖЕЛЕЗНЯКОВ проверяет установки барабанов поправок прицела, установив дистанционный на 100 метров. Люди уже готовятся открыть огонь, когда становится видно, как немец-наблюдатель машет своим с вершины.
ЖЕЛЕЗНЯКОВ
Тихо! Посмотрим, кого ждут!
Ждать остается недолго, по лощинке, прямо под немецкие стволы выходят трое бойцов в шинелях. Чуть погодя, отстав метров на пятнадцать, появляются еще две фигуры, одна из них в полушубке.
НЕСТЕРОВ
Вот оно что! Вот для кого! Засада! Наших хотят перехватить!
Коротко рокочет немецкий пулемет, пустив веер трассеров над головой связистов, пятеро немцев вскакивают и что-то невнятно крича, бегут по снегу вперед, с ходу постреливая из винтовок поверх голов.
Связисты не торопятся поднять руки. Все пятеро рушатся в снег и навстречу немцам раздаются выстрелы. Солидные винтовочные и частые хлопки пистолета. Пятеро приготовившихся брать пленных немцев, падают в снег. Немецкий пулемет дает короткую очередь и... ЖЕЛЕЗНЯКОВ, посадивший каску наводчика пулемета на шпенек оптического прицела, нажимает на спуск. Голова немца дергается и он утыкается лицом в приклад. Второй номер выдергивает приклад пулемета из под тела товарища, ЖЕЛЕЗНЯКОВ передергивает затвор, немец тянет освобожденный «ручник» к себе, пенек прицел подводится под его каску, пулеметчик упирает приклад в плечо, выстрел снайперской винтовки - так и не успевший открыть огонь гитлеровец обмякает и падает лицом в снег.
Рядом бьет длинными очередями ДП, поднимая фонтаны снега «отрабатывающий» спустившуюся вниз пятерку, короткими очередями бьет ЕПИШИН, рядом с ним хлопают винтовки НЕСТЕРОВА и двоих стрелков. Немцев огнем в спины выкашивают практически мгновенно, только один из них живет какое-то время падая и поднимаясь пытаясь отбежать в сторону, однако в очередной перебежке пулеметчик и сосредоточившие на нем огонь стрелки ловят его сбив пулями с ног, после чего не жалея патронов вколачивают остатки магазинов в место где он упал. Тишина.
ЖЕЛЕЗНЯКОВ
Капюшоны снять! «Дегтяря» – поднять над головой! Вперед!
Группа снимает капюшоны и подняв пулемет идет навстречу связистам. Те поначалу лежат в снегу однако увидев знакомый пулемет и шапки ушанки встают на ноги и устремляются навстречу десантниками. Бойцы групп встретившись обнимают друг друга. Только не все.
За спиной радостно обнимающихся бойцов в снегу лежит обмякший НЕСТЕРОВ и полулежа привалившийся к нему ЕПИШИН. ЖЕЛЕЗНЧКОВ возвращается к подчиненным и садится в снег рядом с ними. ЕПИШИН поднимает голову и спрашивает его:
ЕПИШИН
Комбат... Жизнь уходит, комбат! Не зря, правда? Наши же взяли Юхнов?
НЕСТЕРОВ
(вяло шевельнувший рукой, привлекая внимание)
Я с утра артиллерию слушал... Взяли... Точно взяли.
ЖЕЛЕЗНЯКОВ смотрит на лежащих без сил подчиненных, берет вялую руку ЕПИШИНА и зачем-то щупает его пульс. ЕПИШИН, опять уронивший голову на живот товарища - неподвижен.
За спиной ЖЕЛЕЗНЯКОВА появляется МАРЕЕВ. За ним идет боец с винтовкой на плече, с пустой сумкой телефонного аппарата и самим внимательно рассматриваемым на ходу пробитым пулями телефоном в руках. ЖЕЛЕЗНЯКОВ поворачивает к ним голову.
ЖЕЛЕЗНЯКОВ
Что будем делать?
МАРЕЕВ
(растерянно оглянувшись на прибитый пулями телефон)
У меня приказ – установить связь с десантом.
ЖЕЛЕЗНЯКОВ
Установил. Я - десант.
МАРЕЕВ
(чуть улыбнувшись, садится рядом с ЖЕЛЕЗНЯКОВЫМ)
Что там у вас?
ЖЕЛЕЗНЯКОВ
Ничего хорошего. Остатки полка будут удерживать шоссе до темноты. Потом – пойдут на прорыв. Нас отправили вперед. Капитан боялся растерять раненых в темноте.
МАРЕЕВ по прежнему улыбаясь обдумывает ситуацию, за его спиной усевшийся в снег связист продолжает рассматривать разбитый телефон. МАРЕЕВ оглядывается на него и принимает решение.
МАРЕЕВ
Тогда - возвращаемся. Телефон разбит. Необходимо доложить командарму.
ЖЕЛЕЗНЯКОВ кивает, тоже что-то обдумывая, потом неуклюже встает. Поймав его взгляд, измученные НЕСТЕРОВ с ЕПИШИНЫМ цепляясь за друг друга пытаются встать.
НЕСТЕРОВ
(хрипя)
Лейтенант, не надо!
ЕПИШИН
Комбат!...
ЖЕЛЕЗНЯКОВ
Не надо, ребята. Не могу.
(Марееву)
Прими под охрану моих раненых. Я возвращаюсь к капитану.
МАРЕЕВ
(растерянно разведя руками)
Может не надо? Может, вместе будем пробиваться?
ЖЕЛЕЗНЯКОВ
Выведи раненых, Жень... Я выйду вместе с полком.
Рядом с ЖЕЛЕЗНЯКОВЫМ, переглянувшись встают двое пулеметчиков.
ПУЛЕМЕТЧИКИ
(в один голос)
Мы с вами, товарищ лейтенант!
Сидя в снегу не стесняясь, плачет НЕСТЕРОВ.
ЭПИЗОД XXXI
ОСТАТКИ 1154-ГО СП – ОПОРНЫЙ ПУНКТ БЛИЗ Д.ЛЮДКОВО - НОЧЬ.
Полуразрушенная артиллерийским огнем траншея, несколько белых кулей мертвых тел за бруствером и в ней. В траншее сидит, прижавшись к крутостям, двенадцать человек.
Свет ракеты. Лица ЖЕЛЕЗНЯКОВА и КУЗНЕЦОВА.
КУЗНЕЦОВ
Точно раненых ни одного не оставили? Точно всех проверил?
ЖЕЛЕЗНЯКОВ
Живых там больше нет. И раненых больше нет. Все кто есть - здесь.
Ракета тухнет, взлетает очередная.
КУЗНЕЦОВ
(оглядывая людей)
Выходим. Первыми – я и артиллерист. Он уже ходил этой дорогой. Последним...
КУЗНЕЦОВ в свете ракеты вглядывается в лицо каждого. Движение за его спиной и на его плечо ложится рука в цигейковой рукавице невысокой худой фигуры политрука КУРКИНА.
ПОЛИТРУК КУРКИН
Уходите, капитан. Я останусь, прикрою вас.
Капитан кивает, передает КУРКИНУ прислоненный к стенке траншеи ручной пулемет и ловит его руку в рукопожатие.
КУЗНЕЦОВ
Спасибо, Николай Сергеевич!
(повернув голову к остальным)
Запомните, политрук Николай Сергеевич Куркин! Все слышали? Остался последний политрук полка – Николай Сергеевич Куркин!
Даже если хоть один из нас останется жить – запомнить и передать!
Рукопожатие размыкается, КУРКИН бережно перехватывает пулемет и просит:
ПОЛИТРУК КУРКИН
Передайте там в Карсун, если что... Запомните, в Карсун!
КУЗНЕЦОВ кивает. Последние бойцы 1154-го СП шевелятся в траншее.
КУЗНЕЦОВ
Не забудем, Николай Сергеевич. Передадим. Но и ты не забудь. Через двадцать минут – иди по нашему следу. Мы будем ждать.
Теперь кивает уже КУРКИН. КУЗНЕЦОВ и следующий за ним ЖЕЛЕЗНЯКОВ проталкиваются в дальний конец, оттуда звучит команда:
КУЗНЕЦОВ
Полк! На прорыв! За мной!
Бряцая оружием, последние солдаты 1154-го СП перепрыгивая через завалы и убитых, уходят по траншее. Около одной из воронок после попадания снаряда в траншею группа немного замирает, поджидая пока погаснет ракета. Как только она исчезает, грязно-белые фигуры один за другим начинают выпрыгивать наверх и нырять в снег.
Свет гаснущей ракеты. КУЗНЕЦОВ и ЖЕЛЕЗНЯКОВ рядом друг с другом лежащие в снегу. За их спиной частыми короткими очередями начинает работать пулемет ДП, в ответ бухает один, потом другой выстрел маузеровской винтовки и практически синхронно начинают трещать несколько немецких пулеметов, рассыпая над головами залегших в снегу людей росчерки трассирующих пуль.. КУЗНЕЦОВ и ЖЕЛЕЗНЯКОВ переглядываются друг с другом и как только ракета гаснет, не сговариваясь, синхронно, ползут вперед. За ними, под стук отвечающего немцам пулемета политрука КУРКИНА ползут оставшиеся, последние бойцы 1154-го стрелкового полка.
ТИТРЫ НА ФОНЕ ФОТОГРАФИИ ПРЕДМЕТОВ ИЗВЛЕЧЕННЫХ ИЗ РАСКОПА В РАЙОНЕ Д.ЛЮДКОВО
ЭПИЗОД XXVI
ОСТАТКИ 1154-го СП – ОПОРНЫЙ ПУНКТ БЛИЗ Д.ЛЮДКОВО. УТРО
Солнечное утро, наполовину выгоревшая и разрушенная деревня Людково, обгоревшие остовы тридцатьчетверок в поле, на шоссе и окраине деревни и везде куда не ложится взгляд застывшие тела мертвых в снегу.
Захваченный немецкий опорный пункт, его траншеи, ячейки с ведущими под редким минометным огнем ленивую перестрелку живыми и застывшими телами мертвых, показанная ранее площадка огневой позиции немецкого миномета, запорошенный снегом мертвец в шинели полусидя застывший в ее углу и трое живых, спокойно обедающих не обращая на мертвеца внимания.
Рядом с мертвецом прижавшись спиной к брустверу на ящике из под патронов сидит почерневший лейтенант МУХИН и равнодушно ест тушенку, зачерпывая ее ложкой из банки, на втором ящике рядом с ним стоит котелок с какой-то жижей и металлическая кружка. От котелка и банки поднимается пар.
Чуть дальше так же приспособили ящики под стол и стулья двое бойцов – в прожженном маскировочном костюме и шинели, активно не в пример лейтенанту «наворачивающих» из котелков, поставленных на колени.
Рядом с МУХИНЫМ стволом вверх стоит немецкий автомат с отстегнутым прикладом, рядом с бойцами – две винтовки.
Шум в траншее рядом с минометной площадкой и в дворике появляется качающийся на ходу ЖЕЛЕЗНЯКОВ с совершенно бешеным лицом, с немецким автоматом болтающимся на шее и пистолетом зажатым в руке:
ЖЕЛЕЗНЯКОВ
А-а-а Мухин!... Ты какого хрена тут сидишь и жрешь, я тебя спрашиваю!? Что вы тут делали, суки? Где вы были? Почему вы Людково не взяли, пока мы там в снегу дохли?
Мне показать, как воевать надо?
МУХИН
Витька, успокойся!
ЖЕЛЕЗНЯКОВ
Зачем? Успокаиваться зачем? Зачем я за этот мостик двое суток зубами держался, чтобы узнать что все было зря? Я вам покажу, как надо воевать!
Дворик постепенно заполняется людьми, двое бойцов пулеметчиков - подчиненных ЖЕЛЕЗНЯКОВА тащат на плечах третьего, с сплошь залитым кровью лицом, за их спиной появляется НЕНАШКИН со своей СВТ и высокий хмурый боец со снайперской винтовкой. С другой стороны из примыкающей траншеи появляется капитан КУЗНЕЦОВ и пожилой политрук КОРСУНСКИЙ, выглядящий весьма интеллигентно даже несмотря на трехдневную седую щетину и порыжевший от огня рукав замызганной шинели с ясно выделяющейся звездой политсостава, с интересом начавшие наблюдать за истерикой ЖЕЛЕЗНЯКОВА.
ЖЕЛЕЗНЯКОВ
Вы все тут трусы,... трусы,... трусы! За мной! В атаку!
ЖЕЛЕЗНЯКОВ лезет на бруствер, сшибая ногами мухинский котелок. Тот приходит в себя, отшвыривает банку с недоеденной тушенкой и хватает ЖЕЛЕЗНЯКОВА за пояс, стягивая его назад. ЖЕЛЕЗНЯКОВ сшибает МУХИНА с ног ударом рукояти пистолета в грудь и снова пытается вылезти на бруствер.
ЖЕЛЕЗНЯКОВ
За мной, я сказал! Я арьергард!
На одуревшего лейтенанта бросаются почти все присутствующие, сшибают с ног, выворачивают руку с пистолетом, отбирают его, срывают с шеи автомат. Лейтенант практически скрыт тремя с огромным трудом пытающимися удержать его фигурами. Кузнецов с грустной усмешкой наблюдает за представлением.
КУЗНЕЦОВ
Сорвало парня с нарезки...Истерика...
ЖЕЛЕЗНЯКОВ резко дергается, отбрасывает от себя сразу двоих пытающихся удержать его бойцов и почти выворачивается из рук третьего, когда двое отброшенных снова наседают на него, просто усевшись сверху и прижимая его руки и ноги к земле. Прижатый телами немаленьких бойцов ЖЕЛЕЗНЯКОВ еще пытается дергаться, но сил у него уже мало, все что он может это продолжать хрипеть:
ЖЕЛЕЗНЯКОВ
Я арьергард! Я арьергард!
КУЗНЕЦОВ продолжает грустно усмехаться, на попытки лейтенанта вырваться и бойцов – удержать его.
КУЗНЕЦОВ
Вот-вот, не выпускайте. Пригладьте его утюгом.
Хрипящий лейтенант постепенно успокаивается, КУЗНЕЦОВ поворачивает голову к политруку:
КУЗНЕЦОВ
Помните? «Я маршал Ней – арьергард Великой Армии!»
Политрук усмехается.
КОРСУНСКИЙ
Припоминаю. Только у маршала в арьергарде никого не осталось, а Виктор с раненым на шее еще двоих вывел.
КУЗНЕЦОВ кивает головой и подходит к уже не сопротивляющемуся, но по прежнему удерживаемому бойцами ЖЕЛЕЗНЯКОВУ.
КУЗНЕЦОВ
Приведите «маршала» ко мне, как остынет.
Присутствующие начинают расходиться, бойцы чуть подождав и убедившись что сюрпризов не будет, поднимаются с лейтенанта.
ЖЕЛЕЗНЯКОВ хрипло дыша расслабленно лежит на спине раскинув руки и смотрит в синее-синее небо. Взрывы мин вокруг становятся чаще, потом над ним начинают свистеть и рваться где-то рядом артиллерийские снаряды. Бой 1154-го полка продолжается.
ЭПИЗОД XXVII
ОСТАТКИ 1154-го СП – ОПОРНЫЙ ПУНКТ БЛИЗ Д.ЛЮДКОВО. ДЕНЬ
Злобно огрызающийся огнем, окруженный с трех сторон залегшими в снегу в сотне метров от окопов немцами опорный пункт. Взаимный огонь на истребление буквально на любое движение или выстрел, до друг друга - «рукой подать», немцы несмотря на потери пытаются продвигаться ползком.
«Ус» траншеи стороны шоссе, работающий почти без перерыва пулемет ДП успевающий как не давать поднять головы лежащим перед ним немцам, так и «сбривать» с шоссе подходящие к ним подкрепления, все увеличивая и увеличивая количество лежащих в снегу и на асфальте трупов. За пулеметом – мешковатая фигура в грязном маскировочном костюме торчащая по грудь над бруствером, траншея неглубока. Это – капитан КУЗНЕЦОВ.
У ног капитана сидят четыре человека и набивают диски из двух открытых ящиков с патронами. Расстреляв очередной магазин, капитан сбрасывает его вниз и не поворачиваясь протягивает руку назад – в руку тут же вкладывают полный.
Пулемет начинает хлестать вновь сбивая на бегу очередных немцев из группы перебегающей в кювете, подняв фонтаны снежных брызг заставляет уткнуться разбитыми пулями лицами в снег расчет немецкого ручного пулемета в снегу перед опорным пунктом и доставая в сугробе бросившего винтовку и тихо воющего в снег, обняв руками голову в каске немецкого пехотинца, обмякшего после щелчка пули по шлему.
Капитан заряжает в пулемет очередной диск, рядом с ним возникает, пробирающийся по траншее согнувшись в три погибели МУХИН:
МУХИН
Капитан! Капитан! Надо отходить! Товарищ капитан!
КУЗНЕЦОВ приседает и поворачивает к лейтенанту небритое, закопченное лицо с совершенно шалыми глазами:
КУЗНЕЦОВ
Отходить? Зачем?
МУХИН
(растерянным шепотом)
Нас же через полчаса всех перебьют...
КУЗНЕЦОВ
(с появившейся на лице такой же шалой ухмылкой)
Ну и что?
Ухмыляющийся капитан еще пару секунд оценивающе рассматривает лейтенанта, передергивает затвор пулемета, вскакивает и только успев прижать приклад пулемета к плечу, снова открывает огонь. Однако даже его работа не в силах заглушить хриплый рев
АТАКУЮЩИЕ НЕМЦЫ
(хриплый рев)
H-o-o-h!!!
с поля. Немцы поднялись в атаку.
Пулемет капитана длинными очередями с пары дисков буквально вырубает полтора - два десятка устремившихся вперед фигур в своем секторе обстрела, однако перенести огонь на фланги он уже не успевает и еще пара десятков немцев несмотря на жесточайший встречный огонь выбивший многих их товарищей, закидывает русских гранатами и с хриплым нечленораздельным ревом броском врываются в траншею, где немедленно начинается рукопашный бой.
Выскочивший на бруствер немец в масккостюме и винтовкой с примкнутым штыком, так и не успев спрыгнуть вниз получает пулю в подбородок от полулежащего под ногами русского с окровавленным лицом. Пуля с фонтаном кровавых брызг пробивает голову навылет и подбрасывает вверх каску, ноги немца подламываются и он рушится на землю как подрубленный. Передернуть затвор раненый не успевает, второй немец с ходу спрыгнувший рядом добивает его выстрелом, через долю секунды получив пулю в спину из соседней ячейки, боец в которой сразу же после выстрела, с подшагом назад сминает с разворота ударом окованного затыльника приклада лицо третьего «фрица», прыгнувшего в траншею за его спиной и не успевшего выстрелить.
Здоровенный, вооруженный автоматом тип в белом балахоне до колен и белом чехле на каске почти непрерывно стреляя с момента появления на бруствере, спрыгивает в траншею, с ходу расстреливая сразу четверых бойцов, в том числе двух раненых. Одного неловко опустившего перебитую правую руку и пытающего управится левой с немецким автоматом, второго – слабо шевелящегося на дне ячейки тяжелого.
Автомат немца замолкает, здоровяк даже не пытаясь его перезарядить сует руку в разрезной карман маскировочного костюма и выхватывает оттуда парабеллум, которым однако воспользоваться не успевает, появившийся из-за угла МУХИН срезает его короткой очередью и бежит вперед, на прекрасно слышимые крики и звуки рукопашной. Вслед за МУХИНЫМ бегут двое бойцов незадолго до того заряжавших у КУЗНЕЦОВА диски, вооруженные винтовками с примкнутыми штыками.
МУХИН забегает за изгиб и видит бойца, незадолго перед этим ловко уложившего двух немцев. Боец не менее ловко отклоняет прижатой к груди винтовкой и разворотом корпуса «длинный» выпад немца вооруженного карабином со штыком. Блок немедленно переходит в атаку когда приклад винтовки бойца продолжая движение вперед-вверх самым своим концом врезается в подбородок противника с ясно различимым хрустом и брызгами крови из разбитого рта буквально подбрасывает его тело в воздух. Научившийся летать «фриц» всем телом, плашмя, рушится на дно траншеи, к прочим устилающим ее дно трупам. Однако это последний успех ловкого рукопашника, стоящий у очередного изгиба немецкий солдат сваливает его выстрелом из карабина, боец схватившись за бок, заваливается в свою ячейку.
МУХИН шпигует немца пулями из автомата и опять устремляется вперед, чтобы у развилки ближайшего хода сообщения поймать ствол винтовки куда-то в район шеи и выстрел в упор порвавший капюшон его маскировочного костюма.
Выпучивший от удивления и испуга глаза МУХИН тем ни менее не теряется, сбивает ударом приклада своего автомата ствол немецкого карабина вперед и с разворотом корпуса впечатывает его затыльник в голову немца. К его сожалению немец оказывается низеньким и в результате приклад с звоном попадает в каску. Немца отбрасывает на стену хода сообщения, он, потеряв сознание, рушится вперед и тут его докалывают штыками бегущие за МУХИНЫМ бойцы.
МУХИН оседает, скользя спиной по скату траншеи и ощупывает обеими руками громадную дыру в капюшоне, внутри которой виден разорванный в клочья шинельный воротник, бойцы обгоняют его. Лицо МУХИНА так и не потеряло своего испуганного и растерянного выражения:
МУХИН
Твою же мать...
Красноармейцы исчезают за поворотом.
Бой на опорном пункте стихает. Ни единого выстрела. Немцы на шоссе перебежками отходят к Людково. В снегу вокруг опорного пункта то здесь, то там возникает шевеление, немцы наступавшие полем отползают назад. Все что от них остается – это стоны из снега. Стоны от брошенных в снегу тяжелораненых.
ЭПИЗОД XXVIII
ОСТАТКИ 1154-го СП – ОПОРНЫЙ ПУНКТ БЛИЗ Д.ЛЮДКОВО. ДЕНЬ.
Хмурый измученный ЖЕЛЕЗНЯКОВ с автоматом в руках идет по траншее безразлично переступая местами сплошь устилающие ее дно трупы русских и немцев, пока не выходит к пулеметной ячейке капитана КУЗНЕЦОВА. В ячейке сидят на корточках двое – КУЗНЕЦОВ и МУХИН.
МУХИН с растерянным лицом и дурными глазами, то и дело ощупывая рукой громадную дыру в обмундировании после выстрела в упор, довольно напористо убеждает КУЗНЕЦОВА идти на прорыв:
МУХИН
Капитан! Прорываться надо! Еще одна такая атака – и нам не жить! Зазря погибнем!
КУЗНЕЦОВ
(в упор рассматривая оппонента)
Лейтенант! Ты женат?
МУХИН
(осекается сбившись с мысли)
Нет,...не женат!
КУЗНЕЦОВ
Может быть девушка хорошая тебя ждет?
МУХИН
Нет,невестой я тоже не обзавелся...
КУЗНЕЦОВ выбрасывает руку вперед, берет в кулак ткань маскировочного костюма у горла МУХИНА и дергает его к себе, неожиданно нависая над рослым лейтенантом, растерянное лицо которого замирает в десяти сантиметрах от лица КУЗНЕЦОВА:
КУЗНЕЦОВ
Так какого черта, ты! Меня двое детей ждут! А ну сгинь с глаз моих и чтобы я не видел тебя до темноты!
КУЗНЕЦОВ отпускает МУХИНА, тот дергается назад и чуть не падает, КУЗНЕЦОВ продолжает «втык»:
КУЗНЕЦОВ
Бегом на левый фланг! Понадобишься – вызову!
Растерянный МУХИН пару секунд смотрит на капитана, не зная, что сказать, замечает ЖЕЛЕЗНЯКОВА и окончательно «чернеет лицом» обронив:
МУХИН
Есть!
Подхватив автомат и отправившись выполнять приказ, с трудом разминувшись с ЖЕЛЕЗНЯКОВЫМ в траншее.
С самим ЖЕЛЕЗНЯКОВЫМ КУЗНЕЦОВ не в пример более благодушен:
КУЗНЕЦОВ
Что «маршал», очухался? Немцев зубами грызть больше не собираешься?
ЖЕЛЕЗНЯКОВ смущенно улыбается, губы КУЗНЕЦОВА тоже трогает намек на улыбку.
КУЗНЕЦОВ
Делаешь карьеру, комбат! Мухин у меня из доверия вышел, теперь ты - начштаба. Первая задача твоя такая.
КУЗНЕЦОВ
Обойдешь наши окопы, оценишь обстановку, посчитаешь вооружение и людей. Здоровых, раненых, тяжелораненых – в общем всех. Мне надо знать, на кого и на что я рассчитываю. В первую очередь
(жестом указывает направление)
к Корсунскому в «траншею политруков» загляни, что-то тихо там. Как бы ни побили стариков. Действуй.
ЖЕЛЕЗНЯКОВ молча кивает капитану, разворачивается и идет выполнять приказ, по ходу движения повесив автомат на плечо.
Открывающиеся его взгляду участки опорного пункта принципиально ничем не отличаются от уже виденных.
Местами разрушенная артогнем и авиабомбами траншея, измученные лица редких встречающихся живых людей и огромное количество трупов в разных позах лежащих в стрелковых ячейках, оставшихся после недавней рукопашной на дне траншеи мешая по ней пройти и выброшенных за бруствер. По мере движения над ним все чаще начинают посвистывать пули, немцы в Людково приходят в себя.
После очередной развилки он выходит в отвод неглубокой траншеи, где встречает еще более измученного чем все встреченные политрука КОРСУНСКОГО хрипя пытающегося перетащить через завал из двух трупов (русского и немца) ящик с патронами. ЖЕЛЕЗНЯКОВ молча подхватывает ящик и перебрасывает его через мертвецов.
Усталый КОРСУНСКИЙ благодарно улыбается ему и сам неуклюже лезет через убитых, чтобы дернувшись рухнуть на ящик когда бруствер траншеи начинает рубить пулеметная очередь осыпая обоих комьями земли, льда и снега.
Подождав когда пулемет замолкнет ЖЕЛЕЗНЯКОВ ловко перескакивает через мертвецов, присев рядом с КОРСУНСКИМ который оперся спиной о стенку траншеи и хрипло дышит, взявшись двумя руками за сердце.
ЖЕЛЕЗНЯКОВ
Осторожнее, политрук. Не ранены?
КОРСУНСКИЙ
Спасибо Виктор! К счастью нет... Всего лишь гипертония, если вы знаете что это... Сердечко пошаливает, набегался за день...
ЖЕЛЕЗНЯКОВ
(который знает и весьма удивленный ответом)
А что вы вообще тут делаете, с гипертонией? Как вообще вас в армию медкомиссия пропустила?
КОРСУНСКИЙ
(устало улыбаясь собеседнику)
Действительно, огромных трудов стоило упросить. В десант тоже брать не хотели, но тут настоять было проще...
ЖЕЛЕЗНЯКОВ
(понимающе улыбаясь навстречу)
Капитан Кузнецов просил выяснить как у вас тут, потери большие?
КОРСУНСКИЙ
Потери? Невелики. Девять нас стариков осталось. Немцев до траншеи не допустили, легко отделались.
ЖЕЛЕЗНЯКОВ
(кивает и уточняет у КОРСУНСКОГО)
Стариков? И Кузнецов вас так назвал. Поэтому «траншея политруков»?
КОРСУНСКИЙ
(подарив взгляд и улыбку лейтенанту как малышу-несмышленышу.)
Верно, Виктор. Из политруков и хозяйственников нашего полка каждый ни один и не два года с друг другом знаком. Надеюсь, нас простят, если прожив друг рядом с другом долгие годы, умирать мы тоже хотим вместе.
ЖЕЛЕЗНЯКОВ
(видно, что весьма впечатленный)
Раненых нет?
КОРСУНСКИЙ
Нет, Виктор, все в порядке. Легкие ранения не в счет, а тяжелых ран нет. Даже не предполагаю смысла вам к нам идти, лучше уж действительно – в медпункте раненых навестите. Ящик мне Николай Куркин поможет донести... Только новости расскажите, что капитан дальше делать собрался?
ЖЕЛЕЗНЯКОВ
Рано говорить, еще не доложил, что в траншеях твориться. Думаю продержимся до темноты и будем прорываться.
КОРСУНСКИЙ
(улыбнувшись)
Отрадно, честно сказать рад что скоро все закончится. Удачи вам Виктор, только берегите себя!
ЖЕЛЕЗНЯКОВ
(растроганно улыбаясь)
Спасибо! Я еще приду, политрук! На обратном пути загляну!
ЖЕЛЕЗНЯКОВ встает, одним стремительным движением перепрыгивает через мертвецов и скрывается за поворотом. Усталый КОРСУНСКИЙ чуть улыбаясь провожает его взглядом, потом тоже встает, подхватывает ящик за рукоять и волоком несколько метров тащит по траншее, пока не достигает ее завала от взрыва снаряда на бруствере, снесшего полутораметровый его кусок и засыпавшего траншею более чем наполовину. Политрук мешкотно лезет через завал и тут вокруг него встают фонтанчики земли и снега пулеметной очереди. Не проронив ни звука после попадания двух пуль в район сердца, КОРСУНСКИЙ складывается пополам и заваливается на так и не отпущенный им ящик.
ЖЕЛЕЗНЯКОВ следует по траншее, перепрыгивает очередного убитого и выскакивает через земляной завал в огромную воронку более чем двухметровой глубины, на дне которой, на подложенных серых русских и зеленоватых немецких шинелях лежит и сидит восемь раненых и валяется примерно столько же трупов. Среди раненых половина – люди ЖЕЗЕЗНЯКОВА, это сидящий на ворохе шинелей ЕПИШИН, полулежащий рядом с ним НЕСТЕРОВ, чуть дальше рядом со свернувшимся лежа на боку БОЙЦОМ отличившимся ранее в рукопашной, прижались друг к другу оба ПОПОВЫХ.
Увидев лейтенанта ЕПИШИН и НЕСТЕРОВ несмотря на раны вскакивают, их лица расплываются в улыбках:
ЕПИШИН
Лейтенант! Живой!
НЕСТЕРОВ
А я уж не надеялся что свидимся!
ЖЕЛЕЗНЯКОВ осторожно обнимает товарищей:
ЖЕЛЕЗНЯКОВ
Что со мной будет! Как сами? Как тут дела, где еще раненые лежат?
Лицо ЕПИШИНА мрачнеет:
ЕПИШИН
Ничего хорошего... Раненых больше нет. Кто сам за трое суток не дошел, того немецкой авиабомбой добило. Нас только то спасло, что места в большом блиндаже и погребах рядом не хватило. И то, еле выкопали. Вот в воронку перебрались.
ЖЕЛЕЗНЯКОВ
(рассматривая убитых)
И как тут?
НЕСТЕРОВ
(кривясь в грустной ухмылке)
Тоже ничего приятного. В последней немецкой атаке миной последнего санинструктора вместе с половиной раненых убило. Теперь мы с Мишкой и другими ходячими, тут еще и вместо санитаров...
ЖЕЛЕЗНЯКОВ
(оглядываясь по сторонам)
Н-да-а...
ЭПИЗОД XXIX
ШТАБ 344-й СД – ОПОРНЫЙ ПУНКТ В Д.ПРОХОДЫ. - ДЕНЬ.
Майор СТРАХОВ с измученным донельзя лицом стоит опершись обеими руками об осыпанный стреляными гильзами бруствер в «своей» ячейке (из которой сутками ранее отстреливался от атакующих немцев) и задумчиво смотрит в поле с чернеющими там в снегу точками трупов.
Почти бесшумно, с легким шорохом, за его спиной возникает лейтенант МАРЕЕВ в своем почерневшем от грязи полушубке.
МАРЕЕВ
Вызывали, товарищ майор?
СТРАХОВ еще секунду-другую смотрит вперед, отдавшись своим мыслям, потом устало поворачивается к лейтенанту.
СТРАХОВ
Да, лейтенант, вы то мне и нужны. Вы и только вы.
(задумчиво растягивая слова)
Вам почему-то все время везет.
СТРАХОВ вытаскивает из висящей на плече командирской сумки карту, разворачивает ее прямо на бруствере и ставит МАРЕЕВУ задачу:
СТРАХОВ
Как вы знаете, Мареев, движения по шоссе до сих пор нет. Полк жив. Берите сколько считаете нужным людей и сделайте что угодно, но установите связь с полком. По данным наблюдения, битый час разглядывал лично, пространство между опорными пунктами на холмах и Алферьевской
(тыкает пальцем в направлении сказанного по местности)
немцами не занято. Смотрите
(ведет пальцем по карте)
Если пойдете так и будете осторожны на открытом пространстве, то по лощинке, у вас будут хорошие шансы пробраться к десантникам. Или, на крайний случай – хотя бы сообщить по телефону, что там твориться.
МАРЕЕВ оценивающе смотрит на карту и задумчиво кивает.
МАРЕЕВ
Мне будет нужно полчаса на подготовку, товарищ майор.
СТРАХОВ
(протягивая Марееву руку и не отпуская лейтенанта в рукопожатии, пока не высказался до конца)
Возвращайтесь живыми, лейтенант. Но знайте, что информация о полку для штаба армии - сейчас важнее жизни любого из нас, меня в том числе.
МАРЕЕВ более чем проникается вежливой речью начальника штаба.
МАРЕЕВ
Есть! Сделаю все что смогу, товарищ майор!
МАРЕЕВ четко поворачивается через левое плечо и почти бежит по траншее, начав орать сразу же, как покинул ячейку начштаба:
МАРЕЕВ
Баранкин! Поднимай взвод! Всех четверых! Взять оружие, катушки и телефонный аппарат!
СТРАХОВ отворачивается и возвращает свой взгляд к холмам, за которыми умирает 1154-й стрелковый полк.
ЭПИЗОД XXX
ГРУППА ЛЕЙТЕНАНТА ЖЕЛЕЗНЯКОВА – РАЙОН Д.АЛФЕРЬЕВСКАЯ - ВЕЧЕР.
Снежное поле, неглубокая лощина, солнце клонится к закату. То частя, то затухая, слышится пулеметная и винтовочная трескотня.
Лейтенант ЖЕЛЕЗНЯКОВ с автоматом на плече, проваливаясь глубоко в снег и тяжело дыша, совместно с не менее тяжело дышащим рослым бойцом в разорванной почти пополам на спине маскировочной куртке и болтающейся там же снайперской винтовкой, буксируют по чьему-то следу волокушу, на которой прижавшись, друг к другу забылись двое раненых – ПОЛИТРУК НЕНАШКИН и БОЕЦ отличившийся в рукопашной. По их следу, хрипя, и поддерживая друг друга, бредут НЕСТЕРОВ и ЕПИШИН с винтовками за плечами. Отстав метров на пять от раненых артиллеристов, двое бойцов тащат еще одну волокушу с лежащими там МЛАДШИМ СЕРЖАНТОМ и КРАСНОАРМЕЙЦЕМ ПОПОВЫМИ. Вслед за волокушей ПОПОВЫХ шатаясь и периодически падая в снег, бредут еще четверо ходячих раненых, двое из которых вооружены. Замыкают колонну, отстав от раненых метров на тридцать двое бойцов вооруженные винтовкой и пулеметом ДП, второй номер тащит две коробки с пулеметными дисками.
Стрельба впереди учащается, взмокший ЖЕЛЕЗНЯКОВ начинает напряженно прислушиваться к ней. Впереди, из-за изгиба углубляющейся лощинки появляется фигура с немецким автоматом, сначала предостерегающе поднявшая руку, потом жестом позвавшая себе на помощь.
ЖЕЛЕЗНЯКОВ бросает волокушу и идет вперед, его напарник перехватывает свою снайперскую винтовку и следует за ним.
За изгибом лощины, осторожно выглядывают из-за засыпанных снегом кустов еще двое бойцов из головного дозора. Поводы для беспокойства вполне присутствуют – метрах в семидесяти впереди, на склоне холмика возвышающегося над лощиной, лежит в снегу спинами к группе Железнякова около десятка немцев с ручным пулеметом. Еще один – один из двоих в немецкой группе в маскировочном костюме, наблюдает с вершины. ЖЕЛЕЗНЯКОВ оценивает обстановку, оглянувшись по сторонам. Сзади подходят ЕПИШИН и НЕСТЕРОВ, причем ЕПИШИН несет еще одну снайперскую винтовку, дальше торопятся двое буксировщиков вторых волокуш, еще дальше пулеметчики.
ЖЕЛЕЗНЯКОВ
Будем бить! Только сделать надо так, чтобы не один не ушел. Иначе – все напрасно. Погибнем.
Ковыляющие по снегу бойцы подтягиваются ближе, растягиваются и залегают в снегу за спиной у немцев. ЖЕЛЕЗНЯКОВ уточняет у СНАЙПЕРА:
ЖЕЛЕЗНЯКОВ
Самого дальнего, на вершине, первым выстрелом снять сможешь?
СНАЙПЕР молча кивает и берет гитлеровца на прицел. ЖЕЛЕЗНЯКОВ тем временем забирает у ЕПИШИНА снайперскую винтовку и отдает ему свой автомат:
ЖЕЛЕЗНЯКОВ
Дай я, Михаил. Ты раненый, мне с винтовкой ловчее будет.
ЕПИШИН принимает МП-40, отстегивает приклад и поудобнее залегает в снегу за кустом, рядом с уже пристроившимся там НЕСТЕРОВЫМ. ЖЕЛЕЗНЯКОВ шепотом распределяет цели:
ЖЕЛЕЗНЯКОВ
Снайпер – первым бьешь наблюдателя на холме, потом переходишь ниже. Я беру пулеметный расчет. Пулеметчики – начинаете с самого нижнего справа, потом переходите наверх. Нестеров, Епишин – ваши двое немцев правее пулемета. Вы двое – бьете фрицев между пулеметом и наблюдателем. Уйти не должен никто. Иначе – нам хана.
ЖЕЛЕЗНЯКОВ проверяет установки барабанов поправок прицела, установив дистанционный на 100 метров. Люди уже готовятся открыть огонь, когда становится видно, как немец-наблюдатель машет своим с вершины.
ЖЕЛЕЗНЯКОВ
Тихо! Посмотрим, кого ждут!
Ждать остается недолго, по лощинке, прямо под немецкие стволы выходят трое бойцов в шинелях. Чуть погодя, отстав метров на пятнадцать, появляются еще две фигуры, одна из них в полушубке.
НЕСТЕРОВ
Вот оно что! Вот для кого! Засада! Наших хотят перехватить!
Коротко рокочет немецкий пулемет, пустив веер трассеров над головой связистов, пятеро немцев вскакивают и что-то невнятно крича, бегут по снегу вперед, с ходу постреливая из винтовок поверх голов.
Связисты не торопятся поднять руки. Все пятеро рушатся в снег и навстречу немцам раздаются выстрелы. Солидные винтовочные и частые хлопки пистолета. Пятеро приготовившихся брать пленных немцев, падают в снег. Немецкий пулемет дает короткую очередь и... ЖЕЛЕЗНЯКОВ, посадивший каску наводчика пулемета на шпенек оптического прицела, нажимает на спуск. Голова немца дергается и он утыкается лицом в приклад. Второй номер выдергивает приклад пулемета из под тела товарища, ЖЕЛЕЗНЯКОВ передергивает затвор, немец тянет освобожденный «ручник» к себе, пенек прицел подводится под его каску, пулеметчик упирает приклад в плечо, выстрел снайперской винтовки - так и не успевший открыть огонь гитлеровец обмякает и падает лицом в снег.
Рядом бьет длинными очередями ДП, поднимая фонтаны снега «отрабатывающий» спустившуюся вниз пятерку, короткими очередями бьет ЕПИШИН, рядом с ним хлопают винтовки НЕСТЕРОВА и двоих стрелков. Немцев огнем в спины выкашивают практически мгновенно, только один из них живет какое-то время падая и поднимаясь пытаясь отбежать в сторону, однако в очередной перебежке пулеметчик и сосредоточившие на нем огонь стрелки ловят его сбив пулями с ног, после чего не жалея патронов вколачивают остатки магазинов в место где он упал. Тишина.
ЖЕЛЕЗНЯКОВ
Капюшоны снять! «Дегтяря» – поднять над головой! Вперед!
Группа снимает капюшоны и подняв пулемет идет навстречу связистам. Те поначалу лежат в снегу однако увидев знакомый пулемет и шапки ушанки встают на ноги и устремляются навстречу десантниками. Бойцы групп встретившись обнимают друг друга. Только не все.
За спиной радостно обнимающихся бойцов в снегу лежит обмякший НЕСТЕРОВ и полулежа привалившийся к нему ЕПИШИН. ЖЕЛЕЗНЧКОВ возвращается к подчиненным и садится в снег рядом с ними. ЕПИШИН поднимает голову и спрашивает его:
ЕПИШИН
Комбат... Жизнь уходит, комбат! Не зря, правда? Наши же взяли Юхнов?
НЕСТЕРОВ
(вяло шевельнувший рукой, привлекая внимание)
Я с утра артиллерию слушал... Взяли... Точно взяли.
ЖЕЛЕЗНЯКОВ смотрит на лежащих без сил подчиненных, берет вялую руку ЕПИШИНА и зачем-то щупает его пульс. ЕПИШИН, опять уронивший голову на живот товарища - неподвижен.
За спиной ЖЕЛЕЗНЯКОВА появляется МАРЕЕВ. За ним идет боец с винтовкой на плече, с пустой сумкой телефонного аппарата и самим внимательно рассматриваемым на ходу пробитым пулями телефоном в руках. ЖЕЛЕЗНЯКОВ поворачивает к ним голову.
ЖЕЛЕЗНЯКОВ
Что будем делать?
МАРЕЕВ
(растерянно оглянувшись на прибитый пулями телефон)
У меня приказ – установить связь с десантом.
ЖЕЛЕЗНЯКОВ
Установил. Я - десант.
МАРЕЕВ
(чуть улыбнувшись, садится рядом с ЖЕЛЕЗНЯКОВЫМ)
Что там у вас?
ЖЕЛЕЗНЯКОВ
Ничего хорошего. Остатки полка будут удерживать шоссе до темноты. Потом – пойдут на прорыв. Нас отправили вперед. Капитан боялся растерять раненых в темноте.
МАРЕЕВ по прежнему улыбаясь обдумывает ситуацию, за его спиной усевшийся в снег связист продолжает рассматривать разбитый телефон. МАРЕЕВ оглядывается на него и принимает решение.
МАРЕЕВ
Тогда - возвращаемся. Телефон разбит. Необходимо доложить командарму.
ЖЕЛЕЗНЯКОВ кивает, тоже что-то обдумывая, потом неуклюже встает. Поймав его взгляд, измученные НЕСТЕРОВ с ЕПИШИНЫМ цепляясь за друг друга пытаются встать.
НЕСТЕРОВ
(хрипя)
Лейтенант, не надо!
ЕПИШИН
Комбат!...
ЖЕЛЕЗНЯКОВ
Не надо, ребята. Не могу.
(Марееву)
Прими под охрану моих раненых. Я возвращаюсь к капитану.
МАРЕЕВ
(растерянно разведя руками)
Может не надо? Может, вместе будем пробиваться?
ЖЕЛЕЗНЯКОВ
Выведи раненых, Жень... Я выйду вместе с полком.
Рядом с ЖЕЛЕЗНЯКОВЫМ, переглянувшись встают двое пулеметчиков.
ПУЛЕМЕТЧИКИ
(в один голос)
Мы с вами, товарищ лейтенант!
Сидя в снегу не стесняясь, плачет НЕСТЕРОВ.
ЭПИЗОД XXXI
ОСТАТКИ 1154-ГО СП – ОПОРНЫЙ ПУНКТ БЛИЗ Д.ЛЮДКОВО - НОЧЬ.
Полуразрушенная артиллерийским огнем траншея, несколько белых кулей мертвых тел за бруствером и в ней. В траншее сидит, прижавшись к крутостям, двенадцать человек.
Свет ракеты. Лица ЖЕЛЕЗНЯКОВА и КУЗНЕЦОВА.
КУЗНЕЦОВ
Точно раненых ни одного не оставили? Точно всех проверил?
ЖЕЛЕЗНЯКОВ
Живых там больше нет. И раненых больше нет. Все кто есть - здесь.
Ракета тухнет, взлетает очередная.
КУЗНЕЦОВ
(оглядывая людей)
Выходим. Первыми – я и артиллерист. Он уже ходил этой дорогой. Последним...
КУЗНЕЦОВ в свете ракеты вглядывается в лицо каждого. Движение за его спиной и на его плечо ложится рука в цигейковой рукавице невысокой худой фигуры политрука КУРКИНА.
ПОЛИТРУК КУРКИН
Уходите, капитан. Я останусь, прикрою вас.
Капитан кивает, передает КУРКИНУ прислоненный к стенке траншеи ручной пулемет и ловит его руку в рукопожатие.
КУЗНЕЦОВ
Спасибо, Николай Сергеевич!
(повернув голову к остальным)
Запомните, политрук Николай Сергеевич Куркин! Все слышали? Остался последний политрук полка – Николай Сергеевич Куркин!
Даже если хоть один из нас останется жить – запомнить и передать!
Рукопожатие размыкается, КУРКИН бережно перехватывает пулемет и просит:
ПОЛИТРУК КУРКИН
Передайте там в Карсун, если что... Запомните, в Карсун!
КУЗНЕЦОВ кивает. Последние бойцы 1154-го СП шевелятся в траншее.
КУЗНЕЦОВ
Не забудем, Николай Сергеевич. Передадим. Но и ты не забудь. Через двадцать минут – иди по нашему следу. Мы будем ждать.
Теперь кивает уже КУРКИН. КУЗНЕЦОВ и следующий за ним ЖЕЛЕЗНЯКОВ проталкиваются в дальний конец, оттуда звучит команда:
КУЗНЕЦОВ
Полк! На прорыв! За мной!
Бряцая оружием, последние солдаты 1154-го СП перепрыгивая через завалы и убитых, уходят по траншее. Около одной из воронок после попадания снаряда в траншею группа немного замирает, поджидая пока погаснет ракета. Как только она исчезает, грязно-белые фигуры один за другим начинают выпрыгивать наверх и нырять в снег.
Свет гаснущей ракеты. КУЗНЕЦОВ и ЖЕЛЕЗНЯКОВ рядом друг с другом лежащие в снегу. За их спиной частыми короткими очередями начинает работать пулемет ДП, в ответ бухает один, потом другой выстрел маузеровской винтовки и практически синхронно начинают трещать несколько немецких пулеметов, рассыпая над головами залегших в снегу людей росчерки трассирующих пуль.. КУЗНЕЦОВ и ЖЕЛЕЗНЯКОВ переглядываются друг с другом и как только ракета гаснет, не сговариваясь, синхронно, ползут вперед. За ними, под стук отвечающего немцам пулемета политрука КУРКИНА ползут оставшиеся, последние бойцы 1154-го стрелкового полка.
ТИТРЫ НА ФОНЕ ФОТОГРАФИИ ПРЕДМЕТОВ ИЗВЛЕЧЕННЫХ ИЗ РАСКОПА В РАЙОНЕ Д.ЛЮДКОВО