Пролог.

             После долгого перелета и исключительно длинного и изматывающего марша я со своей ротой прибыл в зону боевых действий. Нездоровая пища, стресс от резкой сменой обстановки, и полная усталость, скорее всего и стали причинами описанной цепочки темных грез. Следует понимать, что каждое видение не зависело от предыдущих. Несмотря на то, что местность оставалась такой же, для меня она оказывалась незнакомой каждый раз в начале нового сна. Таким образом, я был лишен преимущества знания местности, который мог бы быть вызван предыдущим подсознательным опытом. Есть только одно исключение: в каждом сне я помнил уроки, усвоенные благодаря предыдущим. К счастью, уже после пробуждения я ясно помнил все события этого кошмара и его уроки.

Сон первый.


Вид из окна НП и схема атаки во время первого сна.

            Стоя в темноте в неосвещенной комнате высотного здания, я тщательно рассматривал в окно цель моего завтрашнего наступления. Луна светила ярко и вид был хорош; я мог рассмотреть почти весь городской квартал, который должна была зачистить моя стрелковая рота. Застройку плотно окружали Ясный переулок, Легкая улица, Граничная улица, и еще одна дорога название которой я не знал, поскольку та находилась на территории противника (как и все севернее Легкой улицы). Наши карты масштаба 1:25000 конечно же, были слишком общими, и на них не хватало важнейшей информации вроде названий улиц или высоты зданий. Но расположение зданий, насколько я мог судить, совпадало со схемой, которую я начертил с карты перед этой рекогносцировкой.
             Улицы в этой части Даффера удачным образом шли строго с севера на юг и с запада на восток. Граничная и Ясная шли с юга на моем левом фланге на север на моем правом. На их юго-западном углу стояла многоэтажка, не слишком отличная от той, где я находился сейчас. Это был старый девятиэтажный склад, блеклая вывеска возвещала, что он когда-то находился в собственности «Восстановленных покрышек Суинтона». При взгляде на разбитые окна и облезшую краску становилось понятно, что какой бы товар Суинтон не предлагал, сейчас он ценился гораздо меньше, чем в былые времена*. Далее по часовой стрелке в квартале находилось одноэтажное офисное здание, тянущиеся вдоль всей Неизвестной улицы. Это здание имело вход своей на восточной стене, но скорей всего еще один был расположен с северной стороны, и, возможно, еще один с запада.
На полпути к восточной стороне квартала располагалось цветасто окрашенное школьное здание. Судя по яркой расцветке, я предположил, что школа была начальной. С южной стороны к зданию примыкала песочница, окруженная небольшой оградкой, наверняка дети играли в ней в более счастливые дни.
            Окружающие мой объект кварталы были разнообразными, и ставили целый ряд проблем.  Сразу к югу располагался парк, тут и там усаженный высокими, толстыми и крепкими деревьями, но и только. Ряд жилых домов шел вдоль восточной стороны Граничной улицы. Со своего наблюдательного пункта я видел только одно, но люди говорили, что такие же дома шли вдоль улицы еще на несколько кварталов к югу. Они не слишком интересовали меня, так как по Граничной улице шла разграничительная линия между полосой моей бригады и соседом слева, который атакует одновременно с нами. Строго говоря, разграничительная линия проходила по восточной обочине Граничной, поскольку ни один здравомыслящий офицер никогда не прочертит разграничительную линию по центру возможного маршрута подхода. К северо-западу от моего объекта находилась группа вытянутых одноэтажных зданий с наклонной крышей, которые скорее всего использовались как склады. Напротив них и к северу от моего объекта была асфальтированная парковка, теперь полностью свободная от машин. Квартал справа, от которого был виден лишь поросший газоном угол, по-видимому включал в себя городскую ратушу – по крайней мере, так значилось на карте. Само здание ратуши не было видно; оно располагалось много дальше вдоль Легкой улицы. Мой план показывал, что местность вокруг него полностью открытая. Прямо передо мной располагались два одноэтажных здания, занятые какими-то торговыми площадями. Я не рискнул приближаться к окну, так как солдаты с этого наблюдательного пункта (НП) заранее предупредили об активности снайперов, поэтому любой выдавший себя, наверняка пожалеет о собственной глупости. Вернее, сожалеть придется его ближайшим родственникам.

            Несмотря на то, что в окрестностях уже несколько недель шли бои, подчас довольно тяжелые, те же солдаты сообщили о периодическом появлении гражданских среди всех этих зданий, хоть те и озирались украдкой по сторонам и быстро скрывались из виду. Временами дети затевали игру на школьном дворе, но взрослые или старшие быстро заставляли их вернуться обратно в убежище. От былого гражданского трафика осталось только несколько обгорелых машин. Бросалось в глаза отсутствие взрослых мужчин среди гражданских.
            Покинув наблюдательный пункт и спускаясь вниз по темной лестнице, я обдумывал нашу миссию. Несмотря на шесть лет проведенные на армейской службе, мой опыт в городских боях оставался ограниченным. Но я всецело доверял своей роте, состоящей из четырех других офицеров и 115 сержантов и рядовых, и знал, что они оправданно верят в свои силы. Нам следовало атаковать с юга, зачистить указанный квартал от противника, а потом ожидать другое подразделение, которое продолжит наступление вперед. Одновременно с бригадой слева, оставшиеся подразделения моего батальона атакуют справа от меня, через квартал в котором я сейчас находился, чтобы занять ратушу и административный комплекс. Я гордился, что мне досталось такое важное и сравнительно независимое задание на левом фланге бригады.
            Наш батальон только недавно сменил здесь другой, занимавший эту часть города на протяжении многих недель. Они уходили, сутулясь, с изможденными лицами. Было сложно посчитать их число, когда они отходили сквозь здания и через тени, но их роты казались сильно поредевшими. Мы прилетели сюда только три дня назад, и были укомплектованы почти по штатному составу. Все мы радовались долгожданному окончанию монотонной рутины предбоевых тренировок.
            О противнике было известно крайне мало, за исключением того, что он не имел в распоряжении техники и удерживал квартал ограниченными силами. Казалось, что парк и здания не минированы; мне сказали, что гражданские постоянно перемещаются по территории. Растущие там и сям деревья могли обеспечить прикрытие и маскировку при продвижении по парку, но я все равно потребовал от солдат быть  постоянно готовыми открыть прикрывающий огонь и продолжить наступление скачками. На воздушную поддержку рассчитывать не стоило; плотная облачность сохранялась уже трое суток, и не ожидалось, что к утру она рассеется. Рассматривался вариант выброски вертолетного десанта на крышу многоэтажки Суинтона, но предварительная воздушная разведка показала, что наш враг хорошо знал свое дело. Кроме расположенной там небольшой вентиляционной пристройки, вся крыша была затянута проволокой, и выглядела заминированной противопехотными минами. Эти заграждения должны были пережить даже ракетный или артиллерийский удар, призванный подавить два зенитных расчета, орудия которых стояли тут же на крыше. Но такая огневая поддержка была маловероятна, так даже наши собственные ротные минометы были весьма ограничены в возможностях. Правила ведения боя (ПВБ) категорически запрещали ведение огня с закрытых позиций, за исключением случаев, когда передовой наблюдатель ясно обозревал цель и мог подтвердить, что гражданские не пострадают в результате разрывов. Даже из винтовок, гранат и другого личного оружия мы могли атаковать только цели, достоверно опознанные как враждебные: людей с оружием, которые атаковали, или явно представляли угрозу для наших войск или гражданского населения. Все эти запреты были направлены на обеспечение безопасности наших солдат и некомбатантов; в конце концов, мы не хотели убивать или калечить население городов одного из членов коалиции. Поэтому я сформировал четвертый маневренный взвод из минометного и противотанкового отделений под началом заместителя командира роты (ЗКР). Я велел ему переговорить с Первым сержантом чтобы обеспечить непрерывное снабжение и тыловую поддержку во время атаки. Четвертый взвод насчитывал всего 19 солдат и ЗКР, но он увеличивал нашу живую силу, а сражение в городской застройке должно было сильно выматывать людей.
            К 0430 мы были в готовности пересечь наш рубеж атаки (РА) к назначенному сроку 0500. Все солдаты закрасили лица и руки черной и серой камуфляжными красками. Первый и второй взводы должны были зачистить склад Суинтона; я присоединился к ним, чтобы скоординировать усилия почти пятидесяти человек, которым придется прокладывать дорогу сквозь темные помещения этого внушительного здания. Второй взвод должен был обезопасить подходы к зданию, заняв площадь между складом и другими строениями, в то время как третий взвод начнет зачистку школы и офисного здания. Первый взвод проникнет в здание через главный вход с Легкой улицы, а также через гараж с восточной стороны здания. Мой новый четвертый взвод займет позиции у рубежа атаки и будет ожидать команды на выдвижение. В ходе атаки первый и второй взводы займут склад покрышек, третий займет офисное здание и школу. Четвертый взвод, если не возникнет необходимости задействовать его раньше, присоединится к взводам на складе покрышек, так как эта многоэтажка обеспечивает наилучшее прикрытие и защиту. После чего мы будем ожидать выдвижения второго эшелона.
            Мы пересекли рубеж атаки в 0500 и выдвинулись вперед вдоль Легкой улицы, передвигаясь от дерева к дереву. Второй взвод был с левого фланга, третий с правого. Я двигался со вторым взводом, и мы приблизились к Легкой, пересекли ее без всякого сопротивления и начали занимать позиции вокруг зданий в нашем объекте. Третий взвод обогнул огражденную детскую площадку и продолжил двигаться к своим целям. Через свой прибор ночного видения я наблюдал, как командир взвода просигналил своим бойцам, указав на восточный вход в здание школы. Те среагировали так, как и ожидалось от прекрасно обученных солдат, скрывшись от моего взгляда за углом школы. Неизменно находившийся рядом мой радист, рядовой первого класса Бонафайдс** поднял два пальца в знаке «ОК», дав знать что первый взвод только что пересек условный рубеж Хюэ*** расположенный посреди парка. Все шло по плану. Я  посмотрел на часы, они показывали 0512.
            Вспышка света и грохот взрыва разорвали покой ночной темноты. Вне потребовалось несколько мгновений чтобы придти в себя после ослепляющей вспышки. Моих людей отбросило назад попаданием снаряда. Крики раненных смешались с непрерывным грохотом выстрелов и взрывами, и все вокруг почти в одночасье превратилось в задымленное поле боя. Я крикнул своему радисту и потащил его к стене склада; мы вдвоем ползли вперед, а зеленые трассеры свистели над головой и рвали траву вокруг нас. Сквозь разрыв в дыму я бросил взгляд в парк, озаренный спускающимися на парашютах осветительными ракетами. Там, на открытой местности, был прижат огнем мой первый взвод; минометы прицельно били по тем немногим, кто еще был способен ползти и укрыться за стволами деревьев. По моей команде, Бонафайдс и я ворвались через гаражные двери на первый этаж склада. Как только я потянулся за микрофоном мощный удар, нанесенный с силой бейсбольной биты, отбросил мою голову назад. Все вокруг почернело, и я потерял сознание.
            Командир вражеского взвода оказался удивительно вежливым, хоть он и не подумал предложить мне или Бонафайду ни кусочка моего собственного армейского пайка, который он изъял из кармана моих брюк. В комнате на первом этаже собрали семнадцать моих людей; все были живы, но некоторые серьезно ранены. Мой противник сообщил, что насчитал еще тридцать пять тел, лежащих без движения вокруг здания. В это число не входили убитые или раненные минами-ловушками, что были установлены в школьных дверях – именно этот взрыв послужил им сигналом открыть огонь. Еще он сказал, что самым эффективным был огонь с верхних этажей склада и жилой многоэтажки к востоку от Граничной улицы. Одновременно с этим, огонь его минометов, установленных на мешки с песком на Неизвестной улице (это скрывало их от нашего взгляда офисным зданием), прижимали нас к земле и обеспечивали цели для стрелков. Вражеский командир позволил половине моей роты войти в квартал, что дало ему возможность уничтожить или пленить гораздо больше моих людей, чем при простом обстреле авангарда. Только неудачный порыв северного ветра помешал обороняющимся нанести еще больший урон – тот сдул дым от интенсивной стрельбы в сторону парка. Под прикрытием этого дыма часть моих людей смогла уйти обратно к штабу роты. Вражеский командир был расстроен этой неудачей. Мне милостиво позволили навестить моих плененных солдат и собрать тела убитых. Когда я ходил от тела к телу, ища признаки жизни и собирая медальоны погибших, осознание сделанных ошибок проносилось в моей голове, вместе со следующими очевидными уроками:
1. Важно найти замаскированные, и по возможности, укрытые пути подхода к объектам в городской застройке. В уличном бою, все, кого можно заметили – покойники.
2. Не следует ожидать, что противник руководствуется теми же Правилами ведения боя, что и мы.
3. Несмотря на ограничения ПВБ, тяжелое оружие и гранатометы могут сыграть важную роль. Минометы могут быть использованы для контрбатарейного огня, или для отсекающего огня по ненаселенным районам вокруг объекта. Аналогично, противотанковые ракеты могут быть применены против снайперов на верхних этажах с разрушительной эффективностью.
4. Снайперы применяются и в обороне, и в наступлении. Четвертый взвод должен был прикрыть огнем наступление остальных трех элементов.
5. Не следует рассчитывать, что территория свободна от мин и ловушек только потому, что по ней днем ходят гражданские. Солдаты должны ожидать ловушек при проникновении в здания. По возможности следует прокладывать собственные проходы вовнутрь здания, и не пользоваться дверными проемами и окнами, так как они скорее всего будут минированы. В любом случае, постоянное проникновение в здания одним и тем же способом создает схему, которую противник может понять и использовать против вас.
6. Бой в городе есть бой в трехмерном пространстве. Готовьте подавляющий огонь по высотным зданиям в вашей зоне ответственности, и через разграничительные линии. Последний должен быть скоординирован с соседями, если они не смогут воспретить фланговый огонь противника по вам. Используйте дым для прикрытия от наблюдения и огня как с уровня земли, так и с верхних этажей.
            Эти уроки повторялись в моей голове снова и снова, насмехаясь над моей наивностью. К счастью, второй сон вскоре поглотил мое сознание.

* хе-хе-хе
** рядовой Добросовестный
*** Сражение за южновьетнамский город Хюэ, которое характеризовалось ожесточёнными уличными боями, сопровождавшимися большими разрушениями и жертвами среди мирного населения